КИПАРИС

Елена Грей Сотрудник Королевского
банка Канады. Замужем. Занимаюсь личностным ростом уже более года. Член Санкт-Петербургского филиала клуба КРОСС. Участник июньского семинара М.Е. Литвакав Санкт-Петербурге. Автор психологических рассказов.

Елена Грей

Снег

Много лет назад, на Севере, я просыпалась рано утром, заливала в себя горячий сладкий чай, как обычно по папиному наставлению надевала валенки, две шапки, шубу, что еще...шарф, перевязанный до самых глаз, синий ранец, и пулей из дома. Надо было обязательно успеть. Оставить свои глубокие следы, чтоб потом другие шли моим путем, старались попасть в прошаганные дыры, аккуратно, чтоб не загрести снег в теплые сапоги.

Мне, конечно, доставалось сполна: комки снега до самых колен, промокшие валенки на батарее в классе и первый урок в одних носках. Но вчера выпал снег, значит сегодня мой шанс указать дорогу до школы. А потом гордиться, заметя на обратном пути, что мои следы стали шире и глубже - значит люди шли, значит я полезная. 

Все, что я помню - снег. Он сбивался в горы, когда мы спускались на санках (сколько их у меня было!); простирался пустыней, когда шла в музыкалку: дорога была мучительно долгой; ложился мягким полем, когда мчалась в художку: "Мам, всего минус 39, я побежала!"; таял во рту и жег лицо под варежками мальчишек, когда после уроков устраивали снежные бои.

О, мы сражались как львы! До хрипоты, до полного изнеможения. Лагерь девчонок сбрасывал портфели в одну сторону, лагерь пацанов в другую, и между этими пестрыми границами проходила битва. Врага нужно было замуровать в снегу, засыпать все его тело колючими кристаллами, особенно щеки. А если повезет и удастся изловчиться - затолкать холодные снежинки за воротник или под шапку.

Это был высший пилотаж, заставлявший поверженного соперника покинуть поле боя и немедленно идти греться. Снег за воротником - как пуля в сердце: на этой территории тебе уже места нет. С развязанными шарфами и застегнутыми через одну пуговицу шубами мы заключали перемирие. До завтра. До "послеуроков".

Мой верный рыцарь, Женя Мельник, волок наши рюкзаки с размокшими тетрадками до моего дома, а когда мама открывала дверь, встречал ее традиционным приветствием: «Елентольна, не ругайте, пожалуйста, Лену. Это я неча…» - «Что, Жень, опять уронил? Ну ничего, в следующий раз будь аккуратнее. Заходи с нами чай пить». 

С Тамарой, соседской девочкой, мы ходили на котлован рядом с домом. Зимой его заметало так, что сугробы были выше нашего роста. А нам того и надо. Чего мы только не выдумывали: пироги из корки снежного наста, колодцы, протаявшие от нашего дыхания, разумеется, снеговики, но самой любимой была игра в медведей.

Выбрав укромное место, падали в снег и начинали ворочаться в нем. Через какое-то время получалась берлога, потом - небольшой тоннель. Мы сидели, затаив дыхание, представляли, что мы полярные мишки, что здесь ждем весны, что нас никто не найдет. Найти нас, и, правда, было трудно. Однажды, после того как уже стемнело, папа решил напомнить, что положенные "до четырех" давно прошли. 

Мы это называли "загнать домой". Две девочки в поле зрения ему не попались, хотя санки наши так и остались припаркованными у края котлована. "Лена! Тамара! Домой!" - "Давай молчать, может он нас не заметит..". "Лена...Тамара..", - доносилось откуда-то сверху. Примерно через полчаса рукавица защитного цвета проползла в мое снежное жилище и как удав схватила за шарф...

Я ехала в санках и смотрела папе в спину: "Как же ему не тяжело меня тащить? Шуба, две шапки, еще валенки со снегом...". Мне было хорошо. Дома ждала мама, кот, суп и Сашка. Я была счастлива.